Моя Родина превращается стремительно, всего за считаные месяцы, из зависшей в переходном периоде какбудторыночной какбыдемократии с разрушенными, допустим, гражданскими свободами, но хотя бы с нетронутыми свободами личными — в жуткую, озлобленную, параноидальную, словно бешенством укушенную Северную Корею, у которой вечно взор красной пеленой затянут, и голод, и лихорадка, и слюна с клыков. В страну, в которой политических врагов псам скармливают заживо. Где есть ядерное оружие и баллистические ракеты, но вечно не хватает риса на прокорм не видавшего уже полвека ничего другого запуганного народца.
(...)
Мы побегали-побегали по тундре, а к вечеру вернулись к своему чуму и сели у входа. Нечего нам оказалось делать с этой свободой. Мы и не просили ее, кстати: просто веревка перетерлась. Но раз убежали — готовы принять хлыст и поглядеть виновато в строгие хозяйские глаза, и принять удар плетки, и упасть на спину, подставив пузо, чтобы помиловал, чтобы по-хозяйски пожалел. Потому что сами знаем: заслужили. Выдерет, а потом простит, и будет все, как прежде. Мы ведь, наворачивая дурацкие круги по тундре, скучали по хозяину, и по ласковой руке его, и по плети, меж которых лежит узкий и понятный мир наших опций. Мы хотим хозяина, и хотим вожака, и общую упряжку, и чтобы в ушах ветер, и в голове ветер чтобы, и волков рвать в клочья, и драться за мороженую рыбу, и чтобы рядом теплый бок друга, и мчаться до бесконечности в ледяной закат.
Я думал, мы люди. А оказалось — мы лайки.
Это буквально на днях написал в журнале с характерным названием "Сноб" так называемый "русский писатель" и гражданин Израиля Дмитрий Глуховский, автор весьма популярных и издаваемых массовыми тиражами постапокалиптических ужастиков "Метро-2033" и "Метро-2034". Здесь можно прочесть его опус целиком.
Теперь отношение Глуховского к России и ее народу стало окончательно ясным как божий день. И не надо покупаться на употребленное им в последнем абзаце местоимение "мы", с помощью которого Глуховский лукаво делает вид, будто себя он от "этого народа" не отделяет.
Из первого абзаца, да и из всего текста прекрасно видно, что свою драгоценную персону он отнюдь не считает "укушенной бешенством лайкой", а вот остальные россияне, радующиеся возвращению Крыма, для него - не люди вовсе, а псы, достойные лишь ненависти и глумливого презрения. Причем написано это с предельной откровенностью и цинизмом. Я и раньше чувствовал, что Глуховский - человечек с гнильцой, просматривалось это в его книжках, но такого вонючего фонтана саморазоблачительной злобы я даже не ожидал.
Все-таки, несмотря ни на что, хорошее время наступило в России. Время, когда расставляются точки над "Ё", а с медийных персон слетают маски и они предстают в своем истинном обличье. А еще меня радует, что ни книг господина Глуховского, ни сделанных по ним игр я не покупал, так что ни одной моей копейки эта сволочь не получила.
Journal information